Александр Дробязко
Пришел домой Алкаш. Выставил на стол
две бутылки вина. Откупорил одну из них и налил стакан.
Дело было летом. Очень
жарким летом. И не успел Алкаш отпить пол стакана, как на одну из бутылок
уселась муха.
- У, разлетались. А ну, пошла! - махнул рукой Алкаш.
Муха отлетела
в сторону, но вскоре опять уселась на прежнее место.
- Ну, зараза! Что?! Не
поняла?! - Алкаш снова попытался прогнать муху.
Муха зло зажужжала и, сделав
большой круг по комнате, снова уселась, только теперь на краешек стакана.
- Ишь,
еще зудит. Я те щас дам! - и Алкаш хлопнул ладонью по стакану.
Стакан упал и
разбился. Вино вылилось. А муха возвратилась на бутылку и принялась бродить по
сладкому горлышку.
- Из-за тебя... А ну получи!! - Алкаш вскочил...
Бутылка
скатилась со стола. А муха, весело жужжа, стала летать над лужей вина.
- Вот
сволочь такая, - захныкал Алкаш. - Кто здесь в доме хозяин?! Ты или я?!
- Ты.
Только ты. Делай, что пожелаешь, отозвалась муха.
Алкаш раскрыл рот и
отшатнулся. - Она еще базарит. Ой, голова! Все. Допился...
- И ничего не голова.
Пустые слова. Никого не слушай, кроме меня. Тем более, что никого здесь нет, -
заговорила муха и важно уселась на пробку оставшейся бутылки. - Какой прок от
вина? На твоем месте... - Что ты понимаешь?! На моем месте...
Заткнись! -
возмутился Алкаш, потому что с детства не любил слушать нравоучения.
Но муха
стала спокойно и весело расхаживать по пробке.
- Небольшое интервью, гражданин
Алкаш. Можете высказывать, что хотите. Например: Как тебе живется, друг? И эту
бутылку собираешься один выпить?!
- Ты чё? Не видишь, как живу?! Стул да стол. И
окно казенное. Опять же, не мое, - вздохнул Алкаш, а сам потихоньку стал
скручивать газету.
- Ты думаешь, я одна? Меня все мухи выбрали. Так, что я
теперь Муха, с большой буквы и, попрошу, без оскорблений, - муха выпятила брюшко
и важно потерла лапками. Алкаш опустил газету под стол и стал выжидать удобный
момент.
- Я понимаю: Всем надоели пустые слова. Но если сдать посуду, а потом
опять сдать... Это ж пять рублей! Или двадцать? А лучше сто!! Вот видишь, как я
права. Это и есть наша программа. Программа Мухи и... Алкаша! Если не
возражаешь? - продолжала муха, опасливо поглядывая на Алкаша.
- Получай!! -
махнул газетой Алкаш, но не достал муху, которая, как ни в чем ни бывало, уже
семенила по закопченной кастрюле.
- Призываю. Призываю, Бога в свидетели.
Побойся, Бога! Ты раб божий! Мир. Да будет мир между нами... - глухим голосом
начала муха, постепенно приближаясь к столу.
- Да, что ж это такое?! -
воскликнул Алкаш и попытался снова пришибить муху. - Она еще и Бога поминает,
тварь такая!
Муха отлетела к окну. А Алкаш, воспользовавшись передышкой, зло и
быстро выхлебал из горлышка, половину содержимого бутылки.
- Вот так, - довольно
крякнул он. - А ты говоришь пустые слова. То же мне... А оно ведь захорошело.
Муха не растерялась. Она заметалась перед глазами Алкаша: - Вались. Вались. И не
пей больше ничего. Я великая колдунья. Все вино из этой бутылки я извлекла. Там
теперь компот! Пробуй! - она несколько раз пролетела над бутылкой, вращая
лапками.
Алкаш отпил несколько глотков.
- А оно вино...
- Но было красное, а
стало...
Алкаш спьяну стал внимательно разглядывать бутылку:
- Как это? Не
понимаю?!
Муха перестала махать лапками и, сев против Алкаша, злым голосом
заговорила:
- Я и сама не понимаю, что это такое! Может, когда проснешься
скажу... А теперь спать! Спать!!! Считаю от трех до трех. Раз...
Алкаш еще раз
махнул газетой, но промахнулся и бухнулся под стол.
-... и готово! -
обрадовалась муха и повернулась к окну. - Эй, налетай!
Через форточку в комнату
повалили мухи.
- Ой, он не уснул. А, кажется, помер. Ну и порезвимся! -
обрадовались они, облепив все сладкие места в комнате.
А муха уселась на лоб
Алкаша и стала делится впечатлениями с налетевшими.
- Я еще и мемуары могу
того...- улыбалась муха.
сентябрь, 1990
